дата:ИЮНЬ 2002
автор:Ulrich the Unknown
Рукопись найденная в зачумленном Кове Обрывок первый …Мир изменился… Паладин видел и обонял это. Вычищая меч посреди свежеуспокоенного кладбища, Святой делился переживаниями с останками того, что некогда было человеком: — Тут, Лич, эта… Забегаю я, значит, в шахту – ну, думаю, гнома от грабителей защищать. Ну и от тех, кого он выроет. Заскакиваю, ессественно, при полном при параде – ну, там плейт, меч, щит… А там – представь — Убийца! Руду роет. Может покаяние отбывает, или обет у него такой – искупает перед господом убийство майнера? — Не убивай, — кричит. – Пощади, рыцарь! — Ну, я посмеялся, и не стал его убивать. Нда, мало щас гномов… Шахты заброшены… Паладин вообще-то был молчалив, но иногда, особенно на тихом погосте, любил общаться со вторично упокоенными. Просто потому, что живые собеседники страдают неприятной привычкой отвечать и комментировать. Дважды мертвые обычно молчат. Новая фича с нежитями, болтающими по-русски, ему не очень нравилась. Она нарушала внутренний монолог и сосредоточенность. — Ну бывай, брат, может еще увидимся, — не ожидая ответа, Святой глубокомысленно поковырял останки Лича носком сапога. Паладин вышел из гостеприимно закрытых ворот Весперского грейвярда. — Сходить что-ли в Рыночный Град, лошадь купить? На мосту тусовалось двое Наглых Убийц с алебардами. Глядя на меч Паладина, они лишь презрительно усмехнулись. — Гварды, — подумал Святой — Толкинист, — подумали Мердеры … Мир изменился снова… Обрывок второй … длилась третий час. Пиво, текущее реками уже давно могло бы переполнить Бритское море. — А я говорю – перепьет!, — седой гном с интересом пускал кольца дыма к потолку низкой хижины. — Не перепьет, — не соглашался сморщенный дварф в мифриловой кольчуге, — Нас, кобольдов, еще никто… ИК! – не побеждал! Это ведь наше фамильное – ИК!, состязание… ИК! Длинный стол, скрытый в клубах табачного дыма, содрогнулся. Святой ударил пустой двухлитровой кружкой по железному дереву. – Еще пива! — А, это ты, Характерник! – подмигнул он козаку Мамаю, выступившему прямо из стены. Козак ударил по струнам бандуры и грубый прокуренный голос эльфийской музой ворвался в затуманенное сознание Паладина: – Тримайсь, синку! Наша міцніше! Казак глотнул горилки из горла черной кварты и пропал. — Инвизибилити поушен, — подумал Паладин. На другом конце стола сидело семь гномов. Сидели уже , правда, только четверо. Не отрывая губ от кружек с темным элем, они незлобно матерились, поддерживая разговор. Несколько заплетавшимися языками они хвастались, вспоминали старые обиды, порывались демонстрировать силу и умения. Самый заросший из еще сидящих запустил кружкой в окно, спугнув сидящую на подоконнике Гарпию. — И потом я его киркой промеж глаз! А левой – сразу с молота! А то б утек паршивец! — Тяжело ковать мифрил, — сказал Паладин. Все сидящие за столом (не исключая лежащих) дружно потянулись к свежепринесенным кружкам. Плотная темная пена хлюпала на стол. Разговор на секунду прервался. Живительная влага капала с жадных губ на седые бороды. — А у меня был такой случай, — Паладин промокнул губы, — Решили мы с ребятами выпить. А дело было в Мунглоу. И че нас туда занесло? Может кладбище успокаивали? Лоб святого сморщился в бесстрашной попытке восполнить потерянную Инту. — Ах, да! Демона гоняли… — Так вот, идем мы к таверне, а там надпись – «СНЯТО НА ДВА МЕСЯЦА». Мы долго думали, что это шутка, что это магусы из Мунгловской бурсы прикололись. Пока не высунулся наглый зомби и не обьяснил развязно, что это деду Личу зарплату Гильдия Некромантов выдала. Сразу за три года. — Мы возмутились… Зомби завязали… С тех пор и нет там таверны… — Тяжело нести Слово Божье, — подивились гномы. Еще два кобольда тихо сползли под стол, как будто бы для этого и предназначенный. Луна, пробившись сквозь тучи и немытое много веков окно, осветила опустевший стол. И тут случилось страшное. Участники состязания поняли, что выпивка кончилась. Хозяин дома, обкурившись «эльфийской травки», был уже в отключке, но старейшина кобольдов разлепил затекший глаз и попробовал послать одного из оставшихся «в живых» двух шахтеров за пивом. В разумности данного решения уже некому было сомневаться. Нетвердо державшегося на ногах гнома удивило только одно: «Земля вертится!?…». Споткнувшись о лавку посланный провалился в Нирвану. — Опять чего-то маги намудрили, вот и вертится, — ответил Святой ясным трезвым голосом. В этот момент он с надеждой погибающего в пустыне путника заглядывал в пустые кружки. Магические руны, вспыхивающие на боках пустых бочонков и цистерн, сливались в незнакомые слова: ОБОЛОНЬ, БАЛТИКА. — Импортное, — подумал Святой. С видом человека, бросающегося со скалы на Демона, Святой кивнул козаку Мамаю, вновь выступившему из стены: — Наливай! Кристально чистый звук сопровождал заполнение бокалов мутным пойлом. — Горилка, — пояснил Характерник. — Горит хорошо, — дошло до гнома. Даже мифологической стойкости детей Дарина приходит конец. Со стоном «А еще я вижу мертвецов» последний герой полетел с лавки. Под дружный храп и стоны дварфов Паладин нахлобучил рогатый шлем, нащупал свою сумку и вышел из хаты, размахивая руками. В ночном дозоре стояло два орка с луками. — Эльфы Лориена, — подумал Паладин и согнулся в приступе рвоты. — Рипер, — подумали орки. Обрывок третий …Тихий шелест вечнозеленых листьев вернул Паладина в его измученное тело. Веки, утяжеленные годами подвигов, дрогнули и поползли вверх. Святой был посреди поля. Сидел на лошади. Лошадь была чужая. Поле было эльфийским. Горло горело. — Как там его…,- Паладин силился вспомнить заклинание создания питья, — УУС ЛИКЬОР, КАЛ ВОДКА. Вокруг рассыпались искры и физлы рассеивающейся маны. — Ага! ИН ПИВО! – опять физл. — Может чего безалкогольного?, — мысли путались. — ВИС КВАС! – сумел кастануть Паладин. И тут из хайда проступили эльфы, с луками. Их было слишком много, наверное, двоилось в глазах. — Говорила мне мама, — не балуйся магией – не с твоей интой. — Сгинь нечистая! – Святой осенил подступающих эльфов крестом, лихорадочно шаря по поясу в поисках меча. Меч отсутствовал. В глазах потемнело. — Это от голода, — подумал Паладин. В темноте возник знакомый голос Характерника: — Я призвал тебя в чертог Ожидания. Мир меняется. Равновесие рушится. — Это точно, — пробормотал Паладин, падая с лошади и ломая цветущие метелки конопли. — Зачем вы принесли это сюда? – к Паладину медленно возвращалось сознание. Чужие голоса доносились из окружающей пустоты. Тело болело еще больше, чем в прошлый раз. — Трезвею, — подумал Святой. — Это необычное существо…. — То, что от него ужасно воняет, еще не повод тащить это сюда. — Оно увернулось от наших стрел…. Голоса были ужасно мелодичны. Святому хотелось выругаться, но язык пока не слушался. — Но на нем шлем «БАБН»!!! (Британское Агентство по Борьбе с Наркотой) — Элронд должен его увидеть! Чем скорее, тем лучше. Тело Святого несли по коридору. Мелодичный голос добавил: — Сначала отмойте!! А то.. — А то я дотянусь до кинжала, — прошипел Паладин. Через два часа Святой чувствовал себя получше. Глюков больше не было. Он был жив, вымыт юными (не старше 300 лет) эльфийскими девами, одет в шелковистый лен. Ему вернули доспехи и походную сумку. Первым делом он облачился в свою кирасу, кинжал в левом наруче был на месте. Проверил содержимое сумки. Он не мог вспомнить откуда в ЕГО сумке взялись инструменты взломщика, подслушивающая аппаратура, гномский топор, штурмовой арбалет с гномской же оптикой, набор наручников и мифриловая кольчуга. Что касается шлема, то он помнил точно – когда он пришел к гномам, у него не было шлема. Высокий эльфийский воин в зеленоватом доспехе провел его по стрельчатым переходам к тронному залу. Двустворчатые резные двери беззвучно распахнулись. — Спецэффекты, — подумал Паладин. Он поправил гномский топор у пояса и смело шагнул в полусумрак огромного помещения с колоннами. Несколько десятков нарядно одетых эльфов как один уставились на него. — Не ждали, сволочи, — подумал Святой. — Облава, — подумали эльфы, уставясь на его шлем. …. Стоял перед троном Элронда. Живые ростки и ветви переплетались в причудливую вязь, образуя изумрудно-коричневую воздушную конструкцию, похожую на дачную подвешенную скамейку. Предводитель Эльфов был одет в белое с серебром. Две юные длинноволосые фигуры принесли святому кресло. — Садитесь, милорд, — эльфийский лорд махнул унизанной перстнями ладонью. Большинство эльфов покинуло зал. Остались лишь воин в зеленоватом доспехе и красавица с волосами цвета молодой листвы. В затянувшейся паузе цепкие зеленые глаза Элронда изучали Паладина. Офицерский доспех с многочисленными отметинами чужой бессильной злобы, гномский топор, рогатый шлем с крупными белыми рунами «БАБН», холодные стальные глаза. Лорд вспомнил доклад Алкивейна: «Он прошел сразу к основной плантации. Прошел незамеченным. Вскрыл все наши секреты. Когда мы начали стрелять – он просто увернулся. Он дался нам, хотя мог всех положить.» Особенно его беспокоила связь этого агента с гномами. Сейчас, когда товар пошел в шахты, нельзя допустить разбирательств или войны. Не сейчас. Травка должна связать гномью экономику, высосать из нее все ценное: руды, доспехи, драгоценные камни. Элронд планировал сыграть на повышение, по крупному, но позже, когда он сможет полностью контролировать товарные потоки. Сейчас приходилось ждать и улаживать дело миром. — Я рад приветствовать Вас в сей скромной обители, милорд, — эльф поклонился, не вставая с трона. Паладин слегка кивнул и поморщился – голова еще давала о себе знать. Он решил играть в молчанку – все равно его знания эльфийского не позволяли иного. Он понимал одно слово из трех. Иностранные языки в школе не были его любимым предметом. Хотя он чувствовал, что когда-нибудь он может пожалеть об этом. — Нам приятно видеть … Вас, — Элронд начинал волноваться. Святой не сводил с него пристального взгляда. Эльфийский дон решил перейти к сути, наплевав на приличия. — Я хочу сделать тебе подарок, ты хочешь чего-то особенного? — Новый Год пришел рано, — подумал Паладин, узнавая в мелодичной речи знакомое слово. — Я вижу у тебя нет меча, Рыцарь. Прими этот, — Элронд кивнул девушке. Она ушла и вернулась через секунду – в длинных тусклых ножнах покоилось узкое прямое жало эльфийского меча. Паладин не сдвинулся с места. Элронд кивнул воину в зеленом – эльф отстегнул от пояса два мешочка и положил их рядом с мечом. Хуманс продолжал не мигая смотреть на Элронда. Лорд эльфов со вздохом снял с головы мифриловый обруч тонкой работы и положил у ног рыцаря. Только теперь Паладин, очнувшись от своих мыслей, соизволил положить «подарки» в походную сумку. Он снял шлем и одел обруч. Тусклый свет залил чело Святого. Он встал и ушел не поклонившись и ничего не произнеся – он очень стеснялся своего произношения. Створки массивных дверей раздвинулись сами собой. Его уже ждала юная эльфийская дева. Ее волосы были неожиданно черными. Она довела его до ворот, Паладин вскочил на лошадь и припустил рысью по узкой дороге. — Нормальные пацаны, — подумал Святой, пытаясь одной рукой прощупать драгоценные камни в мешочке. — Бесстрашный рыцарь, — подумала юная брюнетка.
Posted on